медленно но верно "как бы дневник" превращается в "хроники чтива". Я ещё подумаю над этим названием)

Есть один особенный род прозы ( самых разных размеров - от очерков до полноценных романов), который неизменно будит во мне интерес и затягивает совершенно магическим образом, как наэлектрилизованный: наблюдения наших людей, что там происходит "у них" и как эти "они" видят собственно нас. Речь даже не об одной Японии (хотя о ней чаще всего).
Во-первых, те кто берется освещать подобные темы, как правило, пишут изумительно хорошо, таким текучим и богатым языком, что его хочется мазать как масло на хлеб и есть не останавливаясь. Мне начинает казаться, что свободное владение двумя языками одновременно (а это неизбежное условие для возниконовения исходного материала) накладывает на мышление особый отпечаток, заставляя его работать объёмно, воспринимая происходящее не с одного а с двух ракурсов, наложение которых порождает 3Д картинку с полным эффектом присутствия.
Во-вторых переводческая деятельность, которой эти люди чаще всего занимаются (иногда даже не столько по долгу службы, сколько по необходимости и альтруизму) заводит их в самые разнообразные области человеческой деятельности, охватывая всё от рождения до сметри, и даже выходящее замки этого краткого промежутка.
А в-третьих, когда тысячелетиями настоянные, спрессованные в казалось бы однородную неразличимую массу, гигантские словно тектонические плиты, культурные слои разных народов, сходятся в масштабах отдельно взятого человеческого сознания, то этот стык пытаясь вместиться в таком ограниченном пространстве немедленно начинает вулканировать всем тем многоцветным разнообразием, на котором они были порождены. Однообразно серая дорожная пыль являет миру причудливое сплетение разноцветных нитей складывающих её путей.
К таким книгам, например, безусловно относятся "Записки гайдзина" Смоленского. А теперь вот мне попались "Сумчатые баллады" широко известного в узких кругах Антрекота.
Я тут приведу крошечный кусочек, лёгкий и почти ниочемный. Но придающий неповторимый привкус приевшейся будничности, будто приправа супу.


Превратности таможни
Превратности таможни

Как-то обвалились на Австралию несколько делегаций черноморских портовиков.
И естественно, не без австралийской таможни. Встречаю первую группу – Григорьев, Южный, Херсон – в аэропорту. Идем через таможню. Делегация, естественно, через зеленый коридор норовит – но не тут-то было. Все легавые аэропорта уже тут как тут и облаивают их багаж так, как будто вблизи есть дерево, на который несчастные чемоданы могли бы забраться. А тут уже и охотники набежали – все при оружии, все радостные – как же, явно большую партию наркотиков накрыли. Я старшего спрашиваю «Что у вас там?» «Да ничего, - говорит. - Подарки.» Ну подарки... Открывает делегация под дулами пистолетов чемоданы, а там оно. Запаянное. В вакуумной упаковке. Как только легавые эти его учуяли... Копченое. В совершенно промышленных количествах. В общей сложности вышло килограмм восемь. Офицер таможни, уже понимая, что счастья сегодня не будет, спрашивает «Что это?». И я объясняю, что это особым образом приготовленный копченый свиной жир. «Чтооо? - таможенник перекашивается как изображение в отечественном телевизоре и я жду вопля «но это же запрешено к ввозу категорически», но нет, плохой из меня пророк – «Что? - повторяет он, - Но это же чистый холестерин...» И, глядя на нас с суеверным ужасом, дает отмашку пропустить и даже штраф не выписывает.
И все три дня в Австралии несчастные черноморцы спрашивали меня, нельзя ли как-то вернуть сало.
А вторая делегация – Мариуполь + Бердянск - провезла воблу. Когда несколько растерянный таможенник добыл из чьего-то чемодана здоровенный пакет с таранькой и спросил «Что это?», старший группы, не приходя в сознание, ответил «Черноморская рыба. Сувенир.» Таможенник поинтересовался: «Настоящая?» - «Да что вы? Вы посмотрите на нее. Муляж конечно.» - возмутился старший. «Да, действительно.» - согласился чиновник и воблу пропустил. И в общем, я его понимаю – на еду это никак не было похоже.
Так что опытным путем было доказано, что разлучить жителя города Бердянска с его воблой сложнее, чем отобрать у украинца сало.

источники не пишу - они гуглятся на раз на разных сайтах